«Мы изначально мечтали со Станиславом сделать турнир с живым оркестром!»

Георгий Мушеев

В последние годы публика, которая приходила на Кубок мира, получала удовольствие не только от того, что она видела, но и от того, что имела возможность танцевать в сопровождении Вашей группы. В этом году в профессиональном плане вы сделали шаг вперед и стали непосредственными участниками турнира, озвучивая выступления танцоров  Какие у Вас впечатления от этой работы  Но, прежде всего, может быть. Вы расскажите, как вообще попали в танцевальную среду?

Г.М. Во время одного из выступлений в модном в свое время клубе к нам подошел очень представительный мужчина представился как президент Русского танцевального союза. Ему очень понравилась музыка, которую мы играли. Он был настолько воодушевлен, что предложил нам сотрудничество. Вот так мы и познакомились со Станиславом Поповым. Сначала я как-то не очень придал этому значения, поскольку с танцевальной средой был незнаком. Бальные танцы видел только по телевидению.

Первое наше выступление состоялось на турнире в гостинице «Космос». Помимо того, что это было очень красивое зрелище, нас подкупил хороший музыкальный вкус танцоров. Мы практически не услышали там никакой музыкальной «макулатуры». Для нас это стало своего рода фирменным знаком танцевальной «тусовки». Мы изначально мечтали со Станиславом сделать турнир с живым оркестром. То же пожелание выражали тренеры и танцоры, подходившие к нам во время выступлений. Но сделать это сложно. Прежде всего, для турнира надо иметь достаточный музыкальный материал. Поэтому к тому, что произошло 29 и 30 сентября этого года, мы шли постепенно. До этого на трех Кубках мира действительно принимали участие в танцах для публики, и только сейчас стали полноправными участниками этого красивого события. Я безумно волновался! Три с половиной месяца мы готовились к Кубку мира, выбирали репертуар. Мне казалось, что мы продумали абсолютно все. Но на самом мероприятии выявились сложные для нас, как музыкантов, моменты. Думаю, в следующий раз нам удастся их избежать. Правда, об одном я все-таки скажу, поскольку это принципиально для нас, с музыкальной точки зрения. Я имею в виду качество звучания. Со звуком нам было, скажем так, не очень комфортно. И это тем более удивительно, что все проходило в зале такого высокого ранга.

Но это технический аспект, от вас не зависящий.

Г.М. Да. Но я беру на себя смелость сказать об этом. Такая ситуация добавила эмоционального напряжения музыкантам. К со­жалению, негативного, поскольку, очень ответственно готовясь к новой программе, они «жили» с другим звуком. Кроме того, в этот раз наш оркестр был разбросан по сцене. И бэк-вокал оказался от нас отре­занным, а они привыкли находиться вмес­те со всеми музыкантами. Так делать нельзя! Для нас это имеет очень большое значение. Мы же не в студии находимся, где работаем с наушниками. Да, к тому же и узнали обо всем этом в самый последний момент.

А это был режиссерский замысел —рас­положить вас «живописно» на сцене?

Г.М. Да. И я сразу высказал свое мнение, но решил не обострять ситуацию. Но, не­смотря на все это, у нас остались прекрас­ные впечатления от первого вечера. Мне кажется, в целом мы со своей задачей справились. Однако это было совершенно новое для нас дело по сравнению с тем, чем мы занимались раньше. К примеру, в конкурсном танце существуют определен­ные параметры в плане темпов. Не всех танцоров они удовлетворили, и они нам высказали свои пожелания. Но темпы от нас не зависели, поскольку все заранее оп­ределял организатор турнира. Станислав сказал: «Темп и продолжительность за мной». Существуют и какие-то временные рамки, и танцоры со своими композиция­ми, где есть сюжетный стержень, порой в них не помещались. Мы заканчивали иг­рать, а танец продолжался. Я это тоже пе­реживал. Но с каждой парой это невоз­можно отрепетировать. Вероятно, все вы­глядело для нас так непривычно, потому что было в первый раз.

Сейчас большую часть турниров танцо­ры танцуют под фонограмму и там, ко­нечно, другие условия. В частности, ме­лодия, как правило, постепенно сходит «на нет», а не обрывается как у живого оркестра.

Г.М. У нас действительно не было тайе оиЬ (постепенное уменьшение громкости му­зыки), но это тоже было одним из условий организатора. Использовать его нам было бы легче. Но была поставлена задача — в конце танца ставить «точку».

Подходил ли тот репертуар, который у вас был, для турнира?

strong>Г.М. В целом да, но он достаточно специфичный. Мы же всегда свободны в своей игре. А для турнира использовалась музы­ка более академичная, строгая. В нашем коллективе практически все исполнители с высшим музыкальным образованием, даю­щим широкий кругозор, и у нас есть и фольклорные, и джазовые пристрастия. У некоторых ребят в жанре джаза есть даже свои музыкальные проекты. Музыка, звучащая на турнирах, родственная, но не та­кая. В свое время, может быть, именно это и понравилось Станиславу. Из того материала, который он нам предложил, нам уда­лось выбрать, на мой взгляд наиболее ин­тересное. Я исходил из того, что музыка должна легко восприниматься и, в хоро­шем смысле слова, быть шлягерной. Она должна соответствовать нашим музыкаль­ным вкусам, но, конечно, в первую оче­редь — быть интересной танцорам. Мне кажется, с этой задачей мы справились.